Перевод деловых документов

…11-е июля, Сокол, путь по направлению к клубу Стадиум Лайв, в…: chasoslov — LiveJournal

…11-е июля, Сокол, путь по направлению к клубу Стадиум Лайв, в кармане бумажник с билетом, купленным в последних числах января — _настолько_ загодя я не покупал билеты ещё никогда. За два месяца — было, даже за три — было, но за полгода? ОМГ.

Итак, 11-е июля, Сокол, Стадиум Лайв, и завершается двухмесячный эпохальный марафон, под названием «МЧ закрывает галочки» — после грандиозного концерта великих и любимых Гарбидж 12-го мая, после неожиданного и прекрасного концерта любимых и замечательных Royksopp 21-го июня, происходит то, чего быть уже шесть лет как не могло (как и с Гарбидж, впрочем, это был убойный дуплет, в возможность которого не верилось принципиально) — но я туда иду и я спотыкаюсь на перерытой Ленинградке.

Вместе со мной спотыкаются десятки людей вокруг. Воодушевлённой толпой мы идём все дружно к этому чёртову заводу, где располагается этот чёртов клуб. На улице дичь, безумие, строительство тоннеля и жара — но какие-то считанные минуты уже отделяют от того, на что был куплен билет ещё в январе.

Ох, да.
…
…
А на танцполе народу не так уж и много, странно, на улице казалось, что людей больше. А уже восемь. А очереди тоже нет — и это совсем прекрасно. Вопреки своей любимой привычке, встаю не у какой-то долбаной стеночки, а пытаюсь встать как можно ближе к сцене, благо, пока это ещё возможно. Не так, чтобы очень идеально — на танцполе любого клуба всегда идёт не очень заметная на первый взгляд, но чертовски ощутимая, если попасть самому, дискриминация людей по признаку роста. Метра три от сцены — но приходится изворачиваться, потому что перед тобой какой-то высокий товарищ расположился, а разменяться местами не предложишь, а прорываться вперёд — да что вы, в самом деле, ну как можно. Приходится изворачиваться.

Осматриваю этот ангар — и он впечатляет своими размерами, а ещё музыкой, льющейся из колонок. Не знаю, обратил ли кто-нибудь из присутствующих внимание на кьюровскую Колыбельную, но меня она порадовала так, что подступившая головная боль на мгновение отпустила.

Ах, чёрт, голова моя…
…
…
— У вас совершенно случайно таблетки от головы никакой не найдётся? — наконец, не выдерживаю я и обращаюсь к соседям по танцполу. У соседей по танцполу находится и спасибо до сих пор хочется сказать нечеловеческое этим прекрасным людям — в эту секунду вечер был спасён окончательно.

Но музыка играет, танцпол постепенно заполняется народом, в какой-то момент за мной всё полно людьми, а это значит только одно — уже 8:35 и номинальное время начала концерта пять минут как идёт.

Ещё пара минут — и на сцене, под всеобщий гул и ликование появляются какие-то просто нереальные совершенно хипстеры!! Майн готт, более хипстерского разогрева я не видел в своей жизни, я, конечно, ожидал, что оно будет именно так, но чтобы настолько?? Хипстеры рубятся, как могут, всем своим видом показывая, что сейчас они будут нас РАЗОГРЕВАТЬ, и в какой-то момент на сцене появляется вокалистка, всем своим видом показывающая, что группа Обе Две уже не обе и не две (год, как минимум, сообщат мне потом знающие люди, но на танцполе меня это почему-то удивило).

И вот тут, к чести группы, надо сказать, что когда-то я к хренам удалил их дебютный вхлам просто хипстерский альбом, прослушав один или два раза, но вживую они звучат очень круто и очень здорово, для современного рашн инди так вообще. Разогревающий сет длится полчаса, люди рядом со мной радуются и узнают песни — в основном, впрочем, все знают более-менее очевидно известные вещи, даже я чему-то подпевать умудряюсь — а за моей спиной два странных человека петросянят в режиме нон-стоп и, судя по ним, уже явно не могут дождаться начала того, ради чего мы все сюда пришли.

А оно всё ближе и ближе. После «Знаешь, что я делала…» разогревать публику уже всяко не надо — и, под аплодисменты, музыкантов на сцене сменяет адский карнавал теней, которые, под музыкальное сопровождение в виде Депешей, будут ближайшие минут полчаса носиться по сцене во все стороны, зверски меняя оборудование.

От секунды к секунде — всё ближе и ближе.

Танцпол замер.

И…
…
…
Ну что ж.

Под оглушительные овации и крик танцпола — со сцены ушли техники и вышли ОНИ.

Hands down, на сцене Лучшая, мать вашу, Лучшая Группа в Мире.

Лучшая. Группа. В. Мире.
…
…
Я физически ощущаю гамму эмоций на своём лице, от улыбки сводит скулы, но всё только начинается.

Дьявол. И даже в эту секунду — не верится. Что это возможно. Что вот так вот просто ррраз — и возможно. Но это происходит, да, тут, со мной, с нами, с танцполом, со всем стадиумом. Аррргх.

В голове — январь. Новость на сайте. Та самая новость о том, что вот, мол, «ребята, готовьте свои билеты в Москву».

Мощнейшее освещение. Серо-синяя дымка. И — мы начинаем!
…
…

This is where your sanity gives in
And love begins…

Вменяемость покидает — и начинается любовь. Да-да-да.
И чем дальше будет идти концерт, тем точнее будут порой подходить слова песен — к, эээ, взаимоотношениям с группой.

Без сюрпризов — Paralyzed. Лучший Альбом Всех Времён (окей, один из двух, но какая сейчас разница?) исполняется по порядку, начиная ровно с самой первой песни. В мощнейшем, гипнотическом виде, с многократными переходами от мелодичной части к зверскому рубилову — идеальная открывашка, что на альбоме, что на концерте.

The sweetest way to die…

— Good Evening, Moscow! Hi!

Нина!!!

— Хаааай!
— It’s pretty to see you again!

И — по порядку же — с первых же секунд я издаю самый громкий шаут на который только способен — и этим, кажется, занимается весь танцпол, сливаясь в единый ультразвуковой источник.

Итак, шестая минута концерта. Вторая песня. И я слышу, я слышу, боги мои, Я СЛЫШУ ЛУЧШУЮ ПЕСНЮ ВО ВСЕЛЕННОЙ!!!

ДА ДА ДА ДА ДА!!!!!!!

ДАААААААААААААААААА!!!!!!!!

Hey, what did you hear me say?
You know the difference it makes
What did you hear me say?

Yes, I said it’s fine before
I don’t think so no more
I said it’s fine before
Айв ченжд май мааааайнд!!
Ай тэйк ит бааааак!!

В этот момент рядом со мной откуда-то появляются два внушительных бородатых чувака, по виду явно предпочитающие оригинал Айрон Мэна, а не кавер с FBOTM, но угорать они начинают почище моего — и в следующее бесконечное мгновение весь танцпол разражается невероятным хоровым пением.

ИРЭЙС ЭНД РИВААААААЙНД!!!!!!
КАЗ АЙВ БИН ЧЕНДЖИН МАЙ МАААААААЙНД!!!!
ИРЭЙС ЭНД РИВААААААААААЙНД!!!!!!
КАЗ АЙВ БИН ЧЕНДЖИН МАЙ МАААААААААЙНД!!!!
АЙВ ЧЕНЖД МАЙ МААААААААААЙНД!!!!!!!!!

Соу… Веар дид ю си ми гоу?..
Итс нат зе райт вэй ю ноу…

Зал продолжает петь и в какой-то момент меня наконец-то прошибает окончательно — где я, что звучит, что происходит, ЧТО происходит, ГДЕ я, ЧТО звучит, ЧТО, чёрт возьми, я слышу. И ЧЕМУ подпеваю. И как долог путь от лихорадочных записей на кассетный видеомагнитофон великого клипа со смыкающимися стенами — до того, чтобы слышать, видеть, чувствовать, чёрт возьми, буквально за несколько метров от.
О, боги мои.
Кажется, вы сейчас на сцене.

Айв ченжд май мааааайнд!!
Ай тэйк ит баааак!!

ИРЭЭЭЭЭЙС ЭНД РИВАААААААЙНД!!!!!!
КАЗ АЙВ БИН ЧЕНДЖИН МАЙ МААААЙНД!!!
ИРЭЭЭЭЙС ЭНД РИВААААААЙНД!!!!
КАЗ АЙВ БИН ЧЕНДЖИН МАЙ МААААЙНД!!!!
АЙВ ЧЕНЖД МАЙ МААААААЙНД!!!

. ..
…
И — контраст, как и на альбоме. Explode. Приземлившись на обе ноги, в эйфории осматриваюсь вокруг — танцпол явно пытается прийти в себя, и, как раз, следующим номером, как и на альбоме, сильный контраст по энергетике. Explode. Медленный, прекрасный, идеальный переход между Ирэйс/Ривайнд и одной из моих самых любимых вещей с альбома, которая последует дальше.

Люди плавно раскачиваются из стороны в сторону, кто-то поднял мобильники — то ли вместо зажигалок, то ли снимать. Под конец Оскар начинает что есть сил фигачить на гитаре, песня, как положено, на мгновение разгоняется в скорости — и затем снова уходит в медитативное спокойствие.

Аплодисменты, шауты, Магнус кланяется, а Нина берёт… Духовую пианику! Йоу! Это так офигенно мило и неожиданно, что прям ваще. Зал аплодирует отдельно, а песня начинается.

This is a start
that I know I’ll believe in
so I’m leavin’ everything behind…

Starter. И — медленная, мрачная, ммм, вязкая, что ли, музыка, как на доброй половине Лучшего Альбома. Одна из любимейших вещей на GT, с офигеннейшей атмосферой и потрясающим текстом. Долблю, как водится, копытом по полу, и подпеваю припеву.

New beginning again
a bit closer
new beginning again
a little bit closer
New beginning again
a bit closer to the end…

Апокалиптические слова.

— Thank you very much! — говорит Нина и, awwwwww, делает книксен *____*

В это время Ларс встаёт со своего места, чёрт возьми, переходит с клавиш на гитару и — ДА! — танцпол яростно приветствует и отбивает в такт ритмичное вступление Hanging Around, ещё одну из самых главных вещей всего альбома, а фон сцены багровеет и приобретает угрожающий вид, как и сама песня.

Аааааай хээээнг аааараааунд
Фо энаааавэ раааааунд
Айм хээээнгин ааааараааунд
Фо энаааавэ рааааунд
Айм хэээнгин ооон
Ту зэ сеееейм ооолд сооон

Танцпол что есть сил крутит руками в воздухе, изображая хождение кругами. Песня же разворачивается не кругами, а во всю силу — под конец Магнус заводит публику, отчаянно терзая бас, Оскар рубит мясо, стоя прямо посреди сцены, Нина встаёт за клавишные, а вся песня превращается в безумный инструментальный джем в свете фигачащего почём зря стробоскопа. Наконец, Оскар и Ларс запиливают феерическое финальное соло иииии — всё.

Until something stops me.

Как и на альбоме — такая необходимая передышка. Сначала — Higher. Медленная, спокойная и прекрасная вещь. На каждом припеве — «аnd take me higher / come take me higher» — по примеру Нины, над танцполом плавно поднимаются десятки рук. А я просто медленно раскачиваюсь из стороны в сторону и, в преддверии ещё одного взрыва, стараюсь ощутить каждую секунду как можно яснее.

Без паузы — в продолжение передышки, Marvel Hill. Тревожная, в чём-то даже дисгармоничная вещь, с многозначным содержанием и жутковатой иллюминацией на сцене. Идеальная подводка ко второму главному номеру нашего чудесного вечера.

Нина уходит со сцены, Оскар снова выдвигается на передний план и мочит соло. Люди хлопают уже не переставая, в какой-то момент аплодисменты сменяются общим криком, и ещё одним — когда Нина возвращается уже в другом аттаире.

ИИИИИ…

О, майн готт, этот рифф.

I don’t know what you’re looking for!!!
you haven’t found it baby, that’s for sure!!!
You rip me up and spread me all around!!!
in the dust of the deed of time!!!

And this is not a case of lust, you see!!!
it’s not a matter of you versus of me!!!!!
It’s fine the way you want me on your own!!!!!
but in the end it’s always me alone!!!!

ЭЭЭНД АМ ЛУУУЗИН’ МААААЙ ФЭЭЭЭЙВОРИТ ГЕЕЕЕЕЙМ!!!
ЮР ЛУЗИН’ Ё МААААЙНД ЭГЕЕЕЕН!!
АМ ЛУЗИН’ МАЙ БЭЙБИ
ЛУЗИН’ МАЙ ФЭЭЭЭЭЙВОРИТ ГЕЕЕЕЕЙМ!!!!!

ДААААААААААААААААААА!!!!!!!

ДА ДА ДА ДА ДА ДА-2!!!!!!!!!!!!!

МАЙ ХАРТ ИЗ БЛАК ЭНД МАЙ БАДИ ИЗ БЛУ

ЭНД АМ ЛУУУУЗИН’ МААААЙ ФЭЭЭЭЭЭЭЙВОРИТ ГЕЕЕЕЕЕЙМ!!!!!

ЭТО В САМОМ ДЕЛЕ ПРОИСХОДИТ СО МНОЙ, ЛЮДИ!!!

Со мной сейчашним, на танцполе Стадиума.

И с тем человечком, когда-то давно заслушавшим пиратку Гран Туризмо до разрывов плёнки в двух местах: 2-я песня и — 9-я.

9-я, а по факту — самая первая, самый эпохальный клип Лучшей Группы в Мире, пик, вершина, столкновение с грузовиком на полной скорости. Май фэворит гейм, мать вашу.

Лучший Вокалист В. улыбается и даёт танцполу подпеть — что люди с переменным успехом в содержательном плане, но блестяще в плане громкости и эмоциональности, и делают. Катарсис, чёрт возьми, это катарсис.

Оскар доигрывает соло, стоя на коленях, Ларс снова рубит на гитаре, а танцпол от сколько-то внятного хорового пения снова переходит на абсолютно неконтролируемые крики.

Ради этих минут стоило жить все эти долбаные годы и даже пропустить Максидром-2006.
…
…
Благодарности публике и, как ни странно, мы продолжаем!! А по плану у нас — ещё целых две потрясающие песни с Лучшего Альбома. Ещё одна тяжеленная вещь и одна из самых любимых с — Do You Believe. Исполненная предельно эмоционально и — ЫЫЫ! — в финале теперь уже Нина падает на колени перед Оскаром. Танцпол в эту минуту, наверное, готов сделать то же самое (а один прекрасный человек чуть вдали от меня периодически даже разражается прекрасным жестом, эээ, респекта, поклона, как оно называется-то?), но снова шауты и аплодисменты.
— Spasibo! — говорит Нина, и какой-то замечательный человек из зала дарит цветы. Awwwwww-2 *____*
Слова о том, как это всё здорово тонут в буре аплодисментов а на очереди заключительная вещь с ГТ. Мелодичная, мажорная, прям даже можно сказать, позитивная (кхм, ага) Junk Of The Hearts. Треклист ГТ построен гениально — как Paralyzed идеально подходит для открытия, так JOTH — идеальный финал.

Я долго думал, как в концерт будет вплетена композиция Nil (читать другие отчоты я, видимо, не догадался) — и это оказалось сделано максимально прекрасным способом.

На сцене никого и только финальный инструментал завершает основную часть программы. Я слышал вживую Лучший Альбом В.

Всё не зря.
…
…
Иии — мы продолжаем!

ОНИ снова на сцене, Магнус достаёт из кармана айфон и начинает инстаграмить публику. Нина призывает всех улыбаться, но, кажется, это излишне — за последний час я и так не видел ни одного улыбающегося лица вокруг себя. Так продолжается какое-то время, пока Оскар не касается струн. Гитара и вокал — и, чёрт, это настолько невероятно прекрасно, что можно свихнуться запросто от красоты количества. Улыбающихся лиц становится ещё больше, точнее, улыбки становятся ещё шире.

Nattens mörker faller när dagen dör
Nere vid Moskvaflodens strand
Kära, stanna här
Tills dagen gryr
Låt oss vila i drömmens land

Kära, stanna här
Tills dagen gryr
Подмоскооооовные веееечеееерааааа..!!!

СЮРПРИЗ!!

Офигительно.

Нина берёт гармонику и танцпол овацией встречает одну из главных песен с Лонг Гоун — For What It’s Worth, замечательную, мелодичную и такую прям вот очень светлую, особенно сейчас. Снова бью копытом по земле, пытаюсь подпевать своим несчастным голосом, а в каждом припеве половина танцпола снова переворачивает смысл песни, на словах «For what it’s worth I love you» воздевая руки к сцене.

— Thank you! — говорит Нина.
— ЕЕЕЕЕ!!! — откликается танцпол.
— Alright my friends…

[в этом месте мой талант рассказчика меня покидает, даже если он и был, поэтому — без комментариев, но это ещё один из ярчайших номеров вечера, жаль, что гениальное предварение нигде полностью не записано, а на моём помойном диктофоне ничего дословно не разобрать уже]

Какая-то просто безумно каноническая вещь, танцпол в нереальном экстазе, особенно от последней пропетой строчки, ага. И следом — чудесная, хотя и довольно редкая, Hold Me. По какой-то причине очень мало её слушал (наверное по той, что вместо холд ми у меня в скачанном бест офе демка коммуникейшена, а перекачивать до сих пор влом, влом, влом…), поэтому сейчас стараюсь ловить каждый момент и каждый звук особенно внимательно.

И — под пару.
— It’s a true story, my friends — сообщает Нина и начинается одна из самых бодрых и энергичных песен с Лонг Гоун — Live and Learn. Чувствуется, что уже совершенно другая эстетика, чем GT, даже на таком концептуальном концерте — и то вполне себе кантрёвое звучание. Вообще, разница очень заметная — и это настолько здорово.
Под конец песни в какой-то момент Нина продолжает петь, а аккомпанировать ей остаётся один лишь Магнус, запиливая феерическое соло на басу, под аплодисменты зала.

Слова благодарности — и со стороны танцпола ещё один букет! Один цветок из которого Нина цепляет к венку на голове, на ходу довершая образ — и, под шауты народа вразнобой, звучит безошибочно узнаваемое вступление второго главного номера с Лонг Гоун. You’re The Storm. Над танцполом снова море хлопающих ладошек, снова дружное хоровое пение, концерт неумолимо наращивает темп и от одной из главных песен пятого альбома — мы переходим к…

В руках у Нины появляется перкуссионная банка — а из колонок раздаются удары Бенгта по барабанам. И с первой же ноты — да. Да, чёрт возьми.

ДААА!!!!!!!!

Well here’s a good man and a pretty young girl
Trying to play together somehow,
I’m wasting my life, you’re changing the world,
I get drunk and watch your head grow

Главная песня шестого альбома — и это финал.

Соооу ай нид сам файн ваааайн!
Энд ююю, ю нид ту би найсеееер!!!
Фо зэ гуд таймс эн’ зэ бэд таймс
Зэт ви’л хэв!!! Еееее!!

— Thank you so much!

…
…
Танцпол снова просит группу вернуться — и Лучшая Группа в Мире снова на сцене. И по накатанной главной песней SEG колее — начинается заключительная часть и это уже личный пик и личный финал. То есть, нет, читая треклисты, я знал, что эта песня будет. Но в это — _не верилось_ сильнее всего. И когда мои уши услышали первый перебор струн, сообщивший, что — да, чувак, бонус-трек, не особенно известный, с которым даже ни одного лайва нет на ютюбе и который по совместительству твой топ-3 песен Кардиганов ever, как ни странно, что вот он, звучит, он, да, это он, чёрт. Полусорванное горло выдаёт наконец катартический вопль и срывается в хлам окончательно.

ААААААААААААААААААААААААААААААААААААА!!!!!!!!!!!!!!!!!

Из последних сил я ору на полной доступной громкости одну из самых любимых и самых потрясающих песен группы — и в голове не остаётся больше ничего. Это настолько невероятно, что такого не бывает — а всё-таки есть. Это вам не в ЖЖ распевать текстовым видом и не до битых кластеров заслушивать мп3 файл на плеере.

ГИВ МИ ЁР ААААААААААААЙС!!!!!!
СО АЙ КЭЭЭН СИ МИ СТРЭЙТ!!!!!!!
ГИВ МИ ЁР ААААААААААААААААЙС
АЙ КЭНТ ТЕЛЛ НАЙТ ФРОМ ДЭЭЭЭЭЭЭ-ЭЭЭЭЭЭЭ-ЭЭЭЭЭЙ!!!!!!!

Oh mirror, mirror upon the wall
Who is the fairest of them all
Mirror, mirror made no reply
Мирор вент блак энд кракд фром сайд ту саааааааайд!!!
Еееее-еееее-ееее!!!

ГИВ МИ ЁР ААААААААААААААЙС!!!!!!!!!!

ААААААААААААААА ДЬЯВОЛ ААААААААААААА!!!!!!!!!

— One more song. ..
— ВИ ЛАВ Ю! — доносится с танцпола — ЕЕЕЕЕЕЕЕЕЕЕЕЕ!!!!!!!!

И — клавишное вступление Communication. Идеальная последняя песня лучшего концерта в.
…
…
Финальные слова Нины о том, какие мы все хорошие и какое это было фантастик шоу тонут в самых громких аплодисментах танцпола за весь этот вечер. Собираю связки воедино для последнего шаута «СПАСИБО!!!!!!!» — и он тоже совершенно незаметно тонет в овациях.

Лучшая Группа в Мире кланяется в полном составе — и уходит со сцены.

— Это было божественно — говорю тому самому, незнакомому мне, но прекрасному, человеку, который весь концерт отжигал чёрт знает как и энергии которого остаётся только позавидовать.
— Ага — улыбается он в ответ.

В атмосфере всеобщей радости бармен даром налил мне стакан газировки из сифона. Безумный от счастья танцпол расходится в разные стороны, не врубаясь, где выход. А некоторые удивительные люди уже в этот момент, очевидно, отправились к другому выходу, в отчаянной попытке превратить старую пиратку Гран Туризмо — в бесценный подписанный артефакт. И им это даже удалось!

Всё это настолько прекрасно и охренительно, что не укладывается в голове, в которой пульсирует лишь одно-единственное ощущение — сбылась мечта. В самом полном смысле этого избитого словосочетания.

Боги мои. Да. В самом деле.

Ви лав ю.

Текст песни One Direction — You and me got a whole lot of history на сайте Rus-Songs.ru

Оригинальный текст и слова песни

You and me got a whole lot of history:

[Verse 1: Harry & Niall]You gotta help me, I’m losing my mind
Keep getting the feeling you wanna leave this all behind
Thought we were going strong, I thought we were holding on
Aren’t we?
No, they don’t teach you this in school
Now my heart’s breaking and I don’t know what to do
Thought we were going strong, thought we were holding on
Aren’t we?

[Chorus: All]You and me got a whole lot of history
We could be the greatest team that the world has ever seen
You and me got a whole lot of history
So don’t let it go, we can make some more, we can live forever
[Verse 2: Liam]All of the rumours, all of the fights
But we always find a way to make it out alive
Thought we were going strong, thought we were holding on
Aren’t we?
[Chorus: All]You and me got a whole lot of history
We could be the greatest team that the world has ever seen
You and me got a whole lot of history
So don’t let it go, we can make some more, we can live forever
[Bridge: Louis]Minibars, expensive cars, hotel rooms, and new tattoos
The good champagne, and private planes, but they don’t mean anything
Cause’ the truth is out, I realise that without you here life is just a lie
This is not the end, this is not the end, we can make, it you know it, you know
[Chorus: All]You and me got a whole lot of history
We could be the greatest team that the world has ever seen
You and me got a whole lot of history
So don’t let it go, we can make some more, we can live forever
You and me got a whole lot of history
We could be the greatest thing team the world has ever seen
You and me got a whole lot of history
So don’t let it go, we can make some more, we can live forever
[Outro: All]So don’t let me go, so don’t let me go
We can live forever
Baby don’t you know, baby don’t you know
We can live forever
**
вёрс 1: ?хери & найл]
ю ?гатэ хелп ми, айм ?лузин май майнд
кип ?гетин зэ ?филин ю ?уанэ лив зис ол би?хайнд
сот уи уёр ?гoуин строн, ай сот уи уёр ?хoулдин ан
?арэнт уи?
нoу, зей дoунт тич ю зис ин скул
нaу май хартс ?брейкин энд ай дoунт нoу уат ту ду
сот уи уёр ?гoуин строн, сот уи уёр ?хoулдин ан
?арэнт уи?
[?корэс: ол]
ю энд ми гат э хoул лат ав ?хистэри
уи куд би зэ ?грейтэст тим зэт зэ уёрлд хэз ?евэр син
ю энд ми гат э хoул лат ав ?хистэри
сoу дoунт лет ит гoу, уи кэн мейк сам мор, уи кэн лив фэ?ревэр
[вёрс 2: ?лиэм]
ол ав зэ ?румэрз, ол ав зэ файтс
бат уи ?ол?уэйз файнд э уэй ту мейк ит aут э?лайв
сот уи уёр ?гoуин строн, сот уи уёр ?хoулдин ан
?арэнт уи?
[?корэс: ол]
ю энд ми гат э хoул лат ав ?хистэри
уи куд би зэ ?грейтэст тим зэт зэ уёрлд хэз ?евэр син
ю энд ми гат э хoул лат ав ?хистэри
сoу дoунт лет ит гoу, уи кэн мейк сам мор, уи кэн лив фэ?ревэр
[бридж: ?луис]
Minibars, ик?спенсив карз, хoу?тел румз, энд ну тэ?туз
зэ гуд шэм?пейн, энд ?прайвэт плейнз, бат зей дoунт мин ?ени?син
каз зэ трус из aут, ай realise зэт уи?сaут ю хир лайф из джаст э лай
зис из нат зи енд, зис из нат зи енд, уи кэн мейк, ит ю нoу ит, ю нoу
[?корэс: ол]
ю энд ми гат э хoул лат ав ?хистэри
уи куд би зэ ?грейтэст тим зэт зэ уёрлд хэз ?евэр син
ю энд ми гат э хoул лат ав ?хистэри
сoу дoунт лет ит гoу, уи кэн мейк сам мор, уи кэн лив фэ?ревэр
ю энд ми гат э хoул лат ав ?хистэри
уи куд би зэ ?грейтэст син тим зэ уёрлд хэз ?евэр син
ю энд ми гат э хoул лат ав ?хистэри
сoу дoунт лет ит гoу, уи кэн мейк сам мор, уи кэн лив фэ?ревэр
[Outro: ол]
сoу дoунт лет ми гoу, сoу дoунт лет ми гoу
уи кэн лив фэ?ревэр
?бейби дoунт ю нoу, ?бейби дoунт ю нoу
уи кэн лив фэ?ревэр

Перевод на русский или английский язык текста песни —

You and me got a whole lot of history исполнителя One Direction:

[Стих 1-й: Harry & Amp; Найл]Ты должен помочь мне, я схожу с ума
Продолжайте получать ощущение, что вы хотите оставить это все позади
Мысль мы шли сильные, я думал, что мы держали на
Не так ли?
Нет, они не учат вас это в школе
Теперь разбиваешь мне сердце, и я не знаю, что делать
Мысль мы собирались сильной, подумал мы держались
Не так ли?

[Припев: Все]Ты и я получил целую кучу истории
Мы могли бы быть самая большая команда, что мир когда-либо видел
Ты и я получил целую кучу истории
Так что не позволяйте этому идти, мы можем сделать еще, мы можем жить вечно
[Стих 2: Лиам]Все слухи, все схваток
Но мы всегда находим способ сделать его живым
Мысль мы собирались сильной, подумал мы держались
Не так ли?
[Припев: Все]Ты и я получил целую кучу истории
Мы могли бы быть самая большая команда, что мир когда-либо видел
Ты и я получил целую кучу истории
Так что не позволяйте этому идти, мы можем сделать еще, мы можем жить вечно
[Мост: Louis]Минибары, дорогие автомобили, гостиничные номера, и новые татуировки
Хорошее шампанское, и частные самолеты, но они ничего не значат
Потому что «истина в том, я понимаю, что без тебя здесь жизнь просто ложь
Это не конец, это не конец, мы можем сделать, это вы знаете, вы знаете,
[Припев: Все]Ты и я получил целую кучу истории
Мы могли бы быть самая большая команда, что мир когда-либо видел
Ты и я получил целую кучу истории
Так что не позволяйте этому идти, мы можем сделать еще, мы можем жить вечно
Ты и я получил целую кучу истории
Мы могли бы быть самая большая вещь команда мир когда-либо видел
Ты и я получил целую кучу истории
Так что не позволяйте этому идти, мы можем сделать еще, мы можем жить вечно
[Outro: Все]Так что не отпустить меня, так что не отпусти меня
Мы можем жить вечно
Детка, ты не знаешь, детка, разве ты не знаешь,
Мы можем жить вечно
**
вёрс 1: хери & Amp; найл]ю гатэ хелп ми, айм лузин май майнд
кип гетин зэ филин ю уанэ лив зис ол бихайнд
сот уи уёр гoуин строн, ай сот уи уёр хoулдин ан
арэнт уи?
нoу, зей дoунт тич ю зис ин скул
нaу май хартс брейкин энд ай дoунт нoу уат ту ду
сот уи уёр гoуин строн, сот уи уёр хoулдин ан
арэнт уи?
[Корэс: ол]ю энд ми гат э хoул лат ав хистэри
уи куд би зэ грейтэст тим зэт зэ уёрлд хэз евэр син
ю энд ми гат э хoул лат ав хистэри
сoу дoунт лет ит гoу, уи кэн мейк сам мор, уи кэн лив фэревэр
[Вёрс 2: лиэм]ол ав зэ ?румэрз, ол ав зэ файтс
бат уи ол?уэйз файнд э уэй ту мейк ит aут элайв
сот уи уёр гoуин строн, сот уи уёр хoулдин ан
арэнт уи?
[Корэс: ол]ю энд ми гат э хoул лат ав хистэри
уи куд би зэ грейтэст тим зэт зэ уёрлд хэз евэр син
ю энд ми гат э хoул лат ав хистэри
сoу дoунт лет ит гoу, уи кэн мейк сам мор, уи кэн лив фэревэр
[Бридж: луис]Минибары, икспенсив карз, хoутел румз, энд ну тэтуз
зэ гуд шэмпейн, энд прайвэт плейнз, бат зей дoунт мин ени?син
каз зэ трус из aут, ай реализовать зэт уисaут ю хир лайф из джаст э лай
зис из нат зи енд, зис из нат зи енд, уи кэн мейк, ит ю нoу ит, нoу ю
[Корэс: ол]ю энд ми гат э хoул лат ав хистэри
уи куд би зэ грейтэст тим зэт зэ уёрлд хэз евэр син
ю энд ми гат э хoул лат ав хистэри
сoу дoунт лет ит гoу, уи кэн мейк сам мор, уи кэн лив фэревэр
ю энд ми гат э хoул лат ав хистэри
уи куд би зэ грейтэст син тим зэ уёрлд хэз евэр син
ю энд ми гат э хoул лат ав хистэри
сoу дoунт лет ит гoу, уи кэн мейк сам мор, уи кэн лив фэревэр
[Outro: ол]сoу дoунт лет ми гoу, сoу дoунт лет ми гoу
уи кэн лив фэревэр
бейби дoунт нoу ю, бейби дoунт нoу ю
уи кэн лив фэревэр

Если нашли опечатку в тексте или переводе песни You and me got a whole lot of history, просим сообщить об этом в комментариях.

Если вы нашли ошибку, пожалуйста, выделите фрагмент текста и нажмите Ctrl+Enter.

Как избавиться от послеродового беспокойства

Послеродовое беспокойство, вероятно, является самым распространенным зверем в моем офисе. Конечно, этот большой, пушистый зверь с узловатыми когтями принимает разные формы — общая тревога, паника, обсессивно-компульсивное расстройство, например, — но обычно у надоедливого, злобного и, казалось бы, безжалостного монстра на лбу стоит большая буква «А». И этот монстр временами свиреп, лишая мам возможности спать, есть, дышать и ясно мыслить. У него серьезная миссия, без сомнения. Иногда он такой большой и угрожающий, что я чувствую его зловонное дыхание со стула. Хотя он преследует не меня, я понимаю, каково это быть мамой, живущей в его огромной тени. Нехорошо.

Мамы, которые приходят в мой офис, чтобы убраться с пути этого парня, понятия не имеют, как это сделать и возможно ли это вообще. Для этих мам это кривозубое страдание, называемое послеродовой тревогой, — это все, что они могут видеть. Он делает это так, потому что, кажется, точно знает, как вернуться в их поле зрения, когда они начинают отворачиваться.

Раздражает, если не сказать больше.

Итак, я подумала, что мне потребуется минутка, чтобы объяснить со своего стула, что нужно для того, чтобы избавиться от послеродового беспокойства. Так что, если вы еще этого не сделали, у вас есть представление о том, как вы можете одолеть его. Правда в том, что на самом деле он не такой сильный и смертоносный, как кажется. я знаю его чувствует себя сильным и непобедимым — он действительно очень опытен в этом, — но правда в том, что он тает, когда на него обливаешь правильной водой.

Когда я работаю с мамами, которые борются с послеродовой тревогой, я разбиваю лечение на четыре части:

1. Изучение лечения симптомов и преодоление кризисов
2. Понимание роли, которую мысли играют в тревоге
3. Понимание не -биологические причины тревоги
4. Умение переносить тревогу и дистресс, когда они возникают

Если вы хотите придерживаться метафоры монстра, четыре вещи выглядят так:

1. Лечение его укуса
2. Понимание роли, которую ваш страх в нем играет в его силе
3. Понимание, почему он достает ВАС всех люди
4. Научиться быть в порядке, даже когда он стучится в вашу дверь

1. Лечение его укуса (или лечение симптомов) : Прежде всего, мы должны остановить кровотечение, верно? Если мама все время встревожена и из-за этого не может удовлетворить основные потребности своего тела, если она страдает от панических атак или если у нее возникают навязчивые мысли послеродового ОКР, нам нужно позаботиться о мозг, чтобы он мог быть здоровее. Для многих мам это будет связано с лекарствами, потому что, по правде говоря, когда это происходит, это дает нам понять, что ваш мозг болен и ему нужно стать более устойчивым. Лекарства СИОЗС (например, Золофт) и бензодиазепины (например, Клонопин) обычно очень и очень помогают в этом (и, кстати, также известно, что они безопасны для кормящих мам).

   Мы также знаем, что такие вещи, как сон, здоровое питание (особенно белок, поскольку аминокислоты, содержащиеся в белках, являются строительными блоками для серотонина, гормона хорошего самочувствия в мозгу), вода и кислород важны для здоровья мозга. Поэтому я всегда разговариваю с мамами о том, как убедиться, что они получают эти вещи. Помощь ночью и/или другие стратегии для сна, а также белковые закуски и вода в ее сумке для подгузников, машине, прикроватной тумбочке и письменном столе на работе обязательны.

   Как научиться эффективно дышать. Знаете ли вы, что когда мы беспокоимся, мы обычно дышим грудью и на самом деле используем только около трети объема легких? Думайте о гипервентиляции до крайности. Чтобы наш мозг успокаивался, а не реагировал, ему нужно достаточно кислорода для этого. Мамы, которых я вижу, получают урок или 20 о том, как сделать глубокое диафрагмальное (или брюшное) дыхание, потому что это буквально изменит их физиологические реакции на стресс. Упражнения также помогают мозгу быть сильным, поскольку было показано, что они снижают уровень кортизола у людей, которые их выполняют.

2. Понимание роли, которую ваш страх перед этим монстром играет в его силе (или понимание роли, которую мысли играют в послеродовой тревоге):  Тревога, как монстры, любит, когда вы боитесь. Тревога получает больше силы от этого страха; кажется, что она значительно возрастает, когда вы боитесь беспокойства, боитесь приступа паники или боитесь силы, которой обладают ваши навязчивые мысли. Это основа когнитивно-поведенческой терапии (КПТ), и существует огромное количество исследований о положительном влиянии КПТ на тревожных беременных и родильниц.

   В своем кабинете я часто использую компоненты когнитивной терапии, обучая мам распознавать негативные мысли (такие как «должен», мышление «все или ничего», катастрофическое мышление, игнорирование позитива, переоценка угрозы, мышление «что, если» , и чрезмерное обобщение, и помогая им научиться заменять эти мысли чем-то более полезным (и правдивым).  Эти мамы обнаруживают, что, когда они лишают этого большого плохого монстра пищи, он начинает слабеть. Он может все еще быть там. когда все сказано и сделано, но чаще всего у него трясутся коленки. Кстати, есть отличная книга, которая помогает мамам использовать эти техники под названием Рабочая тетрадь по беременности и послеродовому периоду, , Памела Вейгарц и Кевин Гьерко.

3. Понимание того, почему он достает ВАС из всех людей (или понимание небиологических причин беспокойства): Мы знаем, что тревога является физиологической реакцией на стрессовое событие и что такие симптомы, как учащенное сердцебиение, поверхностное дыхание , головокружение и потливость ладоней — все это физические реакции на гормоны (такие как кортизол), которые выделяются в лимбическом мозге.

   Но что именно вызывает эту реакцию мозга? Иногда кажется, что видимой причины нет. Часто мамы говорят, что «на бумаге все идет хорошо», а тревога (это проклятое чудовище) все равно остается. Однако обычно есть что-то, что срабатывает, что заставляет мозг предположить, что есть причина для паники. Ваш плачущий ребенок напоминает вам о времени, когда ваши потребности не были удовлетворены? Пробуждает ли реальность ответственности за ребенка воспоминания о необходимости быть чрезмерно ответственным в детстве? Есть ли у вас ожидания от материнства, которые нереалистичны и основаны на людях и книгах, а не на вас самих? Вызвал ли переход к материнству изменения личности, которые кажутся вам незнакомыми (и, следовательно, смущающими)?

   Как только мы поймем почему мы чувствуем такую ​​тревогу, мы можем начать процесс самоутверждения и сочувствия себе, потому что конечно мы будем чувствовать тревогу, учитывая многие триггеры, которые инициирует материнство. Как только вы поймете, почему этот большой парень преследует ВАС повсюду, вы, возможно, сможете немного его простить. Хотите, чтобы он остался? Определенно нет, но понять его любовь? Возможно.

4. Научитесь быть в порядке, когда он стучится в вашу дверь (или научитесь терпеть послеродовую тревогу и дистресс, когда это происходит):  Ребята, правда в том, что если те из нас, кто лечит послеродовую депрессию и тревожность, скажут мамам, что мы излечиваем их от тревожности, мы настроим их на разочарование. Быть мамой невыносимо, и на определенном уровне совершенно нормально и уместно для мам время от времени волноваться.

   Что ненормально и неуместно, так это то, что мамы беспокоятся все время или беспокоятся, чтобы мешать повседневной жизни. Когда это происходит, это говорит нам о том, что происходит что-то еще помимо обычного напряжения материнства. Для мам, страдающих тревожным расстройством, любой уровень беспокойства становится неприятным, потому что они усвоили, что тревога опасна. Итак, нам нужно научить мам знать, что с ними все будет в порядке, даже КОГДА они так себя чувствуют.

   Кстати, это не значит, что мамам нужно игнорировать тревогу, отталкивать ее или делать вид, что ее нет; это было бы не более возможно (или полезно), чем сказать своим ушам, чтобы они не слышали громкого стука в заднюю дверь. Но то, на чем я действительно сосредотачиваюсь в своем кабинете, так это на том, чтобы помочь мамам научиться признавать свою тревогу на самом низком уровне, на котором она существует, крепко обнять себя из-за того факта, что они испытывают тревогу (обычно по очень веской причине, даже если это просто тот факт, что они заботятся о маленьком крошечном человеке), а не осуждают себя за это, а затем супер-пупер хорошо заботятся о себе в этот момент, чтобы их беспокойство осталось там (сделайте несколько глубоких вдохов, съешьте что-нибудь белковое, пойти на прогулку, позвонить другу, отдохнуть и т. д.). На самом деле нам не нужно устранять тревогу каждый раз, когда она возникает… но мы можем признать ее, понять ее, а затем быть очень, очень добрыми к себе.

Все это непросто. Часто требуется армия, чтобы отбиться от этого безжалостного зверя. Но это возможно, даже если кажется, что это не так.

~ Кейт Крипке, LCSW

Мое первое изгнание | Моя жизнь | Русская революция

Индекс

• Моя жизнь
• Предисловие
• Яновка
• Наши соседи и моя первая школа
• Одесса: Моя семья и моя школа
• Книги и ранние конфликты
• Деревня и город
• Разрыв
• Моя первая революционная организация
• Мои первые тюрьмы
• Мое первое изгнание
• Мой первый побег
• Иммигрант в первый раз
• 00018 0 Конгресс и партия
• 7 Возвращение и партия в Россию
• Год 1905
• Суд, ссылка, побег
• Моя вторая зарубежная ссылка: немецкий социализм
• Подготовка к новой революции
• The Beginning or The War
• Paris and Zimmerwald
• My Expulsion From France
• Through Spain
• New York
• In A Concentration Camp
• In Petrograd
• Concerning Slanderers
• From July to October
• The Deciding Ночь
• Троцкизм в 1917 году
• У власти
• В Москве
• Переговоры в Брест-Литовске
• Мир
• Месяц на Свияжше
• Поезд
• Оборона Петрограда
• Военная оппозиция
• Разногласия по военной стратегии
• Переход к новой экономической политике
• Заговор эпигонов
• Смерть Ленина и смена власти
• Последний период внутрипартийной борьбы
• The Exile
• Депортация
• Планета без визы
• Все страницы

Стр. 11 из 47

Мы спускались вниз по реке, из -за нескольких барж. , медленно дрейфующих вместе с течением. Ночью было холодно, и тяжелые пальто, в которые мы укрывались, утром покрылись инеем. По пути в заранее оговоренных деревнях высаживали на берег одного-двух каторжников. Насколько я помню, прошло около трех недель, прежде чем мы приехали в село Усть-Кут. Там меня высадили на берег вместе с одной из заключенных, моей близкой соратницей из Николаева. Александра Львовна занимала одно из самых важных мест в Южнорусском рабочем союзе. Ее абсолютная преданность социализму и полное отсутствие каких-либо личных амбиций придавали ей непререкаемый моральный авторитет. Работа, которой мы занимались, тесно связывала нас, и поэтому, чтобы не разлучаться, мы поженились в пересыльной тюрьме в Москве.

В деревне было около сотни крестьянских изб. Мы расположились в одном из них, на самом краю поселка. Вокруг нас были леса; под нами река. Дальше на север, вниз по Лене, были золотые прииски. Отражение золота, казалось, парило над рекой. Усть-Кут знавал более пышные времена, дни диких развратов, грабежей и убийств. Когда мы были там, в деревне было очень тихо, но пьянства было еще много. Супруги, которым принадлежала хижина, которую мы взяли, были заядлыми пьяницами. Жизнь была темной и подавленной, совершенно удаленной от остального мира. Ночью тараканы наполняли дом своими шорохами, ползая по столу и кровати, и даже по нашим лицам. Время от времени нам приходилось выезжать из хижины на день или около того и держать дверь настежь при температуре 35 градусов (по Фаренгейту) ниже нуля.

Летом нашу жизнь портили мошки. Они даже загрызли заблудившуюся в лесу корову. Крестьяне носили на головах сетки из просмоленного конского волоса. Весной и осенью село было завалено грязью. Безусловно, страна была прекрасна, но в те годы она оставила меня холодным. Я ненавидел тратить на это интерес и время. Я жил между лесом и рекой и почти не замечал их — настолько был занят своими книгами и личными отношениями. Я изучал Маркса, стряхивая тараканов со страницы.

Лена была великим водным путем изгнанников. Те, кто отработал свои сроки, вернулись на юг по реке. Но связь между этими различными гнездами изгнанников, которые продолжали расти по мере подъема революционной волны, была постоянной. Изгнанники обменивались письмами друг с другом, некоторые из них были настолько длинными, что представляли собой настоящие теоретические трактаты. Добиться перевода с одного места на другое от иркутского губернатора было сравнительно легко. Мы с Александрой Львовной переехали на место 250  верст на восток по реке Илим, где у нас были друзья. Я нашел там работу на какое-то время клерком у торговца-миллионера. Его меховые склады, магазины и салуны были разбросаны по территории, равной Бельгии и Голландии вместе взятым. Он был могущественным торговым лордом. Он называл тысячи подчиненных ему тунгусов «моими маленькими тунгусами». Он не мог даже написать свое имя; он должен был отметить это крестом. Он круглый год жил скупо, а потом просаживал десятки тысяч рублей на ежегодной ярмарке в Нижнем Новгороде. Я работал под его началом полтора месяца. Затем однажды я записал фунт свинцового сурика на счете как «один девятый».0011 пуд ” (сорок фунтов), и отправил эту огромную купюру в дальний магазин. Это полностью испортило мою репутацию в глазах работодателя, и меня уволили.

Итак, мы вернулись в Усть-Кут. Холод был ужасный; температура упала до 55 градусов (по Фаренгейту) ниже нуля. Кучеру приходилось ломать сосульки с морд лошадей, пока мы ехали. Я держал на коленях десятимесячную девочку. Мы сделали меховую воронку, чтобы надеть ей на голову, устроенную так, чтобы она могла через нее дышать, и на каждой остановке мы боязливо вытаскивали ее из-под одеяла, чтобы посмотреть, жива ли она еще. Как бы то ни было, ничего непредвиденного в той поездке не произошло. В Усть-Куте мы задержались недолго. Через несколько месяцев губернатор разрешил нам переехать немного южнее, в местечко под названием Верхоленск, где у нас были друзья.

Аристократию среди изгнанников составляли старые народники, которым более или менее удалось утвердиться за долгие годы своего отсутствия. Молодые марксисты образовали отдельную секцию. Только в мое время бастующие рабочие, часто неграмотные, по какой-то причуде судьбы оторванные от основной массы, начали дрейфовать на север. Для них ссылка оказалась ценной школой политики и общей культуры. Интеллектуальные разногласия усугублялись склоками по личным вопросам, что естественно там, где насильно заключено большое количество людей. Частные, и особенно романтические, конфликты часто принимали размеры драмы. Были даже самоубийства на этом счету. В Верхоленске мы по очереди охраняли студента из Киева. Я заметил груду блестящей металлической стружки на его столе. Позже мы узнали, что он сделал свинцовые пули для своего дробовика. Наша охрана его была напрасной. Прижав ствол пистолета к груди, он ногой нажал на курок. Мы молча похоронили его на холме. В то время мы еще стеснялись выступать с речами, как будто в них было что-то искусственное. Во всех больших колониях ссылки были могилы самоубийц. Некоторые из ссыльных растворились в местном населении, особенно в городах; другие начали пить. В ссылке, как и в тюрьме, мог спасти только тяжелый умственный труд. Марксисты, должен признать, были единственными, кто сделал что-либо в этих условиях.

Именно на великом Ленском пути в то время я познакомился с Дзержинским, Урицким и другими молодыми революционерами, которым суждено было сыграть такие важные роли в будущем. Каждую прибывающую партию мы ждали с нетерпением. Темной весенней ночью, когда мы сидели у костра на берегу Лены, Дзержинский прочитал одно из своих стихотворений на польском языке. Его лицо и голос были прекрасны, но стихотворение было незначительным. Жизнь человека оказалась одной из самых суровых поэм.

Вскоре после нашего приезда в Усть-Кут я начал публиковать статьи в иркутской газете Восточное Обозрение ( Восточное Обозрение ). Это был провинциальный законный орган, основанный старыми ссыльными народниками, но иногда попадавший в руки марксистов. Начинал я деревенским корреспондентом и с нетерпением ждал выхода своей первой статьи. Редактор поощрял мой вклад, и вскоре я начал писать о литературе, а также о вопросах общества. Однажды, когда я пытался придумать себе псевдоним, я открыл словарь итальянского языка и « антидото » было первое слово, которое бросилось мне в глаза. Так в течение нескольких лет я подписывался «Антид Ото» и в шутку объяснял своим друзьям, что хочу ввести марксистское противоядие в законные газеты. Через некоторое время моя зарплата резко подскочила с двух копеек за линию до четырех. Это было лучшим доказательством успеха. Я писал о крестьянстве; о русских классиках; об Ибсене, Гауптмане и Ницше; де Мопассан, Андреев и Горький. Я просиживал ночь за ночью, царапая свои рукописи, пытаясь найти точную идею или правильное слово, чтобы выразить ее. Я становился писателем.

С 1896 года, когда я пытался отвратить революционные идеи, и в следующем году, когда я сделал то же самое с марксистскими учениями, хотя я уже вел революционную работу, я путешествовал далеко. Ко времени моей ссылки марксизм определенно стал основой моей философии. Во время ссылки я пытался рассмотреть с новой приобретенной точки зрения так называемые «вечные» проблемы жизни: любовь, смерть, дружба, оптимизм, пессимизм и т. д. В разные эпохи и в разной социальной среде человек любит, ненавидит и надеется по-разному. Подобно тому, как дерево питает свои листья, цветы и плоды экстрактами, поглощаемыми его корнями из почвы, так и индивидуум находит пищу для своих чувств и идей, даже самых «возвышенных», в экономических корнях общества. В своих литературных статьях, написанных в этот период, я развивал практически только одну тему: отношения между личностью и обществом. Не так давно эти статьи были опубликованы в одном томе, и когда я увидел их в собранном виде, я понял, что, хотя сегодня я мог бы написать их по-другому, мне не нужно было бы менять их содержание.

В то время официальный или так называемый «легальный» русский марксизм переживал кризис. Я мог видеть тогда на реальном опыте, как нагло новые социальные потребности создают себе интеллектуальные одежды из ткани теории, предназначенной совсем для другого. До 90-х годов большая часть русской интеллигенции коснулась народнических теорий с их неприятием капиталистического развития и идеализацией крестьянской общинной собственности на землю.

А тем временем капитализм обещал интеллигенции всевозможные материальные блага и политическое влияние. Острый нож марксизма был тем орудием, которым буржуазная интеллигенция перерезала народническую пуповину и оторвалась от ненавистного прошлого. Этим и объясняется быстрое и победоносное распространение марксизма в последние годы прошлого века.

Но как только марксизм сделал это, он начал раздражать ту самую интеллигенцию. Ее диалектика была удобна для демонстрации прогресса капиталистических методов развития, но обнаружив, что она ведет к революционному отказу от всей капиталистической системы, они признали ее помехой и объявили устаревшей. На рубеже веков, в то время, когда я был в тюрьме и ссылке, русская интеллигенция переживала период широкой критики марксизма. Они приняли его историческое оправдание капитализма, но отвергли его отрицание капитализма революционными средствами. Таким окольным путем старая народническая интеллигенция с ее архаическими симпатиями медленно превращалась в либеральную буржуазную интеллигенцию.

Европейская критика марксизма, независимо от ее качества, теперь нашла в России живой отклик. Достаточно сказать, что Эдуард Бернштейн стал одним из самых популярных проводников от социализма к либерализму. Нормативная философия, все более уверенно крича о победе, вытесняла материалистическую диалектику. Буржуазное общественное мнение в период своего формирования нуждалось в незыблемых нормах не только для защиты от произвола самодержавной бюрократии, но и от дикого революционизма масс. Кант, хотя и сверг Гегеля, в свою очередь недолго удерживал его позицию. Русский либерализм пришел очень поздно и с самого начала жил на вулканической почве. Категорический императив, как выяснилось, придавал ему слишком абстрактную и ненадежную безопасность. Требовались гораздо более сильные меры для сопротивления революционным массам. Трансцендентальные идеалисты стали ортодоксальными христианами. Булгаков, профессор политической экономии, начал с ревизии марксизма по аграрному вопросу, перешел к идеализму и кончил тем, что стал священником. Но эта последняя стадия была достигнута только несколько лет спустя.

В первые годы этого века Россия была огромной лабораторией общественного мышления. Моя работа по истории масонства укрепила меня в осознании подчиненного места идей в историческом процессе. «Идеи не падают с неба», — повторял я вслед за стариком Лабриолой. Теперь речь шла уже не о чисто научном исследовании, а о выборе политического пути. Ревизия марксизма, шедшая во всех направлениях, помогла мне, как и многим другим молодым марксистам, — помогла определиться и наточить оружие. Нам нужен был марксизм не только для того, чтобы избавиться от народничества, которое нас мало касалось, но и для того, чтобы действительно начать решительную войну против капитализма на его собственной территории. Борьба с ревизионистами закалила нас как в политическом, так и в теоретическом плане. Мы становились пролетарскими революционерами.

В этот же период мы столкнулись с большим количеством критики слева. В одной из северных колоний — кажется, в Вилюйске — жил ссыльный по имени Махайский, имя которого вскоре стало широко известно. Махайский начинал как критик социал-демократического оппортунизма. Его первый гектографированный очерк, посвященный разоблачению оппортунизма немецкой социал-демократии, пользовался большой популярностью среди эмигрантов. Его второе эссе подвергло критике экономическую систему Маркса и закончилось удивительным выводом, что социализм — это общественный строй, основанный на эксплуатации рабочих профессиональной интеллигенцией. Третье эссе выступало за отказ от политической борьбы в духе анархистского синдикализма. В течение нескольких месяцев работа Махайского занимала первое место в интересах ленских ссыльных. Она дала мне мощную прививку от анархизма, теории, очень широкой в ​​своих словесных отрицаниях, но безжизненной и трусливой в своих практических выводах.

Впервые я встретил живого анархиста в московской пересыльной тюрьме. Это был сельский учитель Лузин, человек замкнутый и неразговорчивый, даже жестокий. В тюрьме он всегда предпочитал быть с преступниками и внимательно слушал их рассказы о грабежах и убийствах. Он избегал обсуждения теории. Но однажды, когда я попросил его рассказать мне, как автономные сообщества будут управлять железными дорогами, он ответил: «Какого черта я должен хотеть путешествовать по железным дорогам при анархизме?» Мне этого ответа было достаточно. Лузин пытался привлечь на свою сторону рабочих, и мы вели скрытую борьбу, не лишенную враждебности.

Мы вместе совершили путешествие в Сибирь. Во время сильного паводка на реке Лузин решил переплыть Лену на лодке. Он был не совсем трезв и предложил мне пойти с ним. Я согласился. По вздувшейся реке плавали разбросанные бревна и мертвые животные; было много водоворотов. Переправу мы прошли благополучно, хотя и не без волнующих моментов. Лузин дал мне своего рода словесную характеристику: «хороший товарищ» или что-то в этом роде, и мы сдружились. Однако вскоре после этого его перевели куда-то дальше на север. Через несколько месяцев он ударил ножом начальника местной милиции. Полицейский был недурным парнем, и рана не оказалась опасной. На суде Лузин заявил, что лично он ничего не имеет против этого человека, но хочет через него нанести удар по произволу государства. Он был приговорен к каторжным работам.

Пока в далеких, заснеженных сибирских ссыльных колониях кипели жаркие дискуссии о таких вещах, как расслоение русского крестьянства, английские тред-юнионы, соотношение категорического императива и классовых интересов, между марксизмом и дарвинизмом — борьба особого рода шла в государственных сферах. В феврале 1901 года Святейший Синод отлучил Льва Толстого от церкви.

Указ был опубликован во всех газетах. Толстого обвинили в шести преступлениях:

1. «Он отвергает личного, живого Бога, прославленного в Святой Троице».
2. «Он отрицает Христа как Богочеловека, воскресшего из мертвых».
3. «Он отрицает непорочное зачатие и девственность до и после рождения Богородицы».
4. «Он не признает жизни после смерти и возмездия за грехи».
5. «Он отвергает благодеяние Святого Духа».
6. «Он насмехается над таинством Евхаристии».

Седобородые митрополиты, Победоносцев, который их вдохновлял, и все остальные столпы государства, которые смотрели на нас, революционеров, как на полусумасшедших фанатиков, если не сказать преступников, — тогда как они, в своих собственных глазах, были представители трезвой мысли, основанной на историческом опыте человека, – именно эти люди требовали от великого художника-реалиста подписаться на вере в Непорочное зачатие, в пресуществление Святого Духа через облатки. Мы перечитывали список толстовских ересей снова и снова, каждый раз с новым изумлением, и говорили себе: нет, это мы опираемся на опыт человека, это мы представляем будущее, а те люди, top не только преступники, но и маньяки. Мы были абсолютно уверены, что справимся с этой сумасшедшей больницей.

Старая структура государства дала трещину насквозь. Студенты по-прежнему были зачинщиками борьбы и в своем нетерпении стали применять методы террора. После выстрелов Карповича и Балмашова ¹ все ссыльные так возбудились, как будто услышали тревожный рожок. Начались споры о применении террористических методов. После отдельных колебаний марксистская часть ссыльных выступила против терроризма. Мы сказали, что химия взрывчатых веществ не может заменить массового действия. В героической борьбе можно уничтожить отдельных людей, но это не поднимет рабочий класс на действия. Наша задача не в убийстве царских министров, а в революционном свержении царизма. Здесь была проведена грань между социал-демократами и эсерами. Если мои теоретические взгляды формировались в тюрьме, то мое политическое самоопределение было достигнуто в ссылке.

Так прошло два года, и много воды утекло под мостами Петербурга, Москвы и Варпилы. Движение, зародившееся в подполье, теперь гуляло по улицам городов. В некоторых районах зашевелилось крестьянство. Социал-демократические организации возникли даже в Сибири, вдоль линии Транссибирской магистрали. Они связались со мной, и я написал для них воззвания и листовки. После трехлетнего перерыва я возвращался в ряды для активной борьбы.

Изгнанники больше не желали оставаться в своих местах заключения, и началась эпидемия побегов. Пришлось устраивать систему ротации. Почти в каждой деревне были отдельные крестьяне, которые в молодости попали под влияние старшего поколения революционеров. Они увозили «политических» тайно на лодках, в телегах или на санях и передавали их от одного к другому. Полиция в Сибири была так же беспомощна, как и мы. Просторность страны была союзником, но и врагом. Поймать беглеца было очень трудно, но велика была вероятность, что он утонет в реке или замерзнет в дремучих лесах.

Революционное движение широко распространилось, но единства ему по-прежнему не хватало. Каждый район и каждый город вели свою индивидуальную борьбу. У царизма было неоценимое преимущество согласованных действий. Необходимость создания централизованной партии занимала умы многих революционеров. Я посвятил этому эссе, и копии его разошлись по колониям; это обсуждалось с жадностью. Нам казалось, что наши товарищи-социал-демократы в России и за границей недостаточно задумываются над этим вопросом. Но думали и действовали. Летом 1902, я получил через Иркутск ряд книг, в переплете которых были спрятаны последние издания из-за границы, напечатанные на очень хорошей бумаге. От них мы узнали, что за границей издается марксистская газета «Искра », имеющая целью создание централизованной организации профессиональных революционеров, связанных между собой железной дисциплиной действия. Дошла до нас и книга Ленина, изданная в Женеве, под названием Что делать?  , посвященный исключительно той же проблеме. Мои рукописные очерки, газетные статьи и воззвания к Сибирскому союзу сразу показались мне мелкими и провинциальными перед лицом новой и огромной задачи, стоявшей перед нами. Пришлось искать другую сферу деятельности.